Глава 4. Зеркальный Кряж

Всё, что мы узнали, используя Гряду Памяти — не годилось. Мы это поняли сразу и ясно, как только увидели коридор со стальным полом, да и Шестой Мудрейший ничего о коридоре не говорил. Очевидно, сам не знал. Впрочем, так оно и должно было быть. Похоже, что мы первыми идём через Щель, хотя, может быть, первыми из обитателей Нашего Мира? Кто-то же сделал этот коридор? Мы шли по коридору, обсуждая все эти вопросы, но бдительность не теряли. Все наши чувства были обострены, потому что способности Лотты коридор блокировал. Мы это проверили, еще не зайдя внутрь.

— Всё тот же туман. — Лотта вздохнула. — Ничего не могу поделать.

— Всё, друзья. Пошли. Собакк, ты впереди, за тобой Лотта, Сибелиус — замыкающий, — распорядился я.

Мы шли по пустому коридору, но чувство, что за нами наблюдают, не оставляло нас. Я шёл и думал о том, как разумные кристаллы могут отследить намерения незнакомцев, если уж они добрались до Щели? Это не значит, что я шёл беспечно — чувства были обострены: мои глаза, уши, даже нос, делали своё дело, собирали информацию, а мой мозг анализировал всё видимое, слышимое и нюхательное одновременно с мыслями. Это было первое умение, которому учили в Горячей Роте.

В какой-то момент, я осознал, что что-то ускользает от меня. Стараясь понять, что именно, я обвёл взглядом коридор и ... Наконец-то я понял! Пол! Вот почему он был таким необычным. Мы отражались в нём полностью, можно сказать, как на ладони. Пол-наблюдатель! Разумные кристаллы явно не дураки. Осознав этот факт, я заволновался. Похоже, что мы проходим первое серьёзное испытание, еще не дойдя до Зеркального Кряжа. Коридор сродни ловушке, заблокировать нас ничего не стоило, да и уничтожить тоже. Как сказал Шестой: “Только они способны убить кого-либо на нашей планете без инициации”. Тут заговорила Лотта.

— Вам не кажется, что за нами наблюдают?

— И тебе так показалось? — Собакк поёжился. — Я давно это чувствую.

— Но как? — спросил Сибелиус. — И кто?

— Я думаю, с помощью пола, — пояснил я. Нужно было снять напряжение, которое уже искрило в пространстве. Когда хоть что-то ясно, легче. Это я знал по опыту. Второй вопрос Сибелиуса я пропустил мимо ушей. Время рассказа о Скалистом Народце ещё не пришло.

— А и правда, — Сибелиус остановился и внимательно посмотрел под ноги. — А то с чего бы делать в скальном проходе такой пол? Нас видно с ног до головы.

— Не стой, Сибелиус, — попросил я. — Чувствую я, что нам надо идти не останавливаясь.

И не успел я произнести эти слова, как из-под ног Сибелиуса вылетел огненный шар.

— Бежим. — крикнул я.

И мы помчались. Мы бежали от огненного шара, а он пытался нас догнать. Впереди обозначился поворот. По предписанию, в этом случае мы должны были: «остановиться и осторожно визуально обследовать пространство за поворотом». Но времени выполнять предписания не было, от огненного шара шёл такой жар, что было ясно, что нужно бежать, не останавливаясь, поэтому мы забежали за угол, вызвав, на случай всяких неожиданностей, все умения, которыми владели .

 Огненный шар не справился с поворотом и взорвался у входа в ответвление. Боевые умения Горячей Роты сработали, мы дружно кинулись на пол, а когда всё немного утихло, то я сказал:

— А пол-то стал каменным. Похоже, что первую ловушку мы миновали. Счастье, что только Сибелиусу пришло в голову остановиться.

— Да-а, — Собакк чуть не почесал ухо задней лапой, — Четыре огненных шара испепелили бы нас всех.

— И сразу! — заключила Лотта.

А впереди мы увидели свет. Это значило, что коридор кончился. У выхода из коридора мы всё-таки «остановились и осторожно визуально обследовали» его. А когда мы вышли, то снова, в который раз остановились заворожённые. Перед нами был Зеркальный Кряж. Неприступные конусообразные скалы, нет, не скалы, а толстые, будто стальные, иглы, тянулись вверх к небу. Вы можете себе представить гигантскую толстенную иглу, воткнутую в землю? Вот я тоже не мог, пока не увидел Зеркальный Кряж. Как всегда, самая яркая ассоциация была у Лотты. «Подушка для булавок, только булавок слишком много на одну подушку», — сказала она и мы с ней согласились.

Мы стояли долго, пытаясь понять, как нам идти дальше. Сверху, с каменного карниза были видны только скалы-иглы, неприступные настолько, что мы приуныли. Как перебираться через них? Даже если бы мы начали штурмовать каждую скалу, то на это ушло бы невообразимо много времени, которого у нас не было... И куда идти? Где искать обиталище Скалистого Народца? Всё это было нам неизвестно. Как всегда, горестные размышления подытожил Собакк Бонифаций.

— Стоило идти, карабкаться вверх и чуть не сгореть, чтобы оказаться перед непроходимой стеной!

— Кажется, я впервые в жизни согласна с Бонифацием, — добавила Лотта.

— А может повернуть обратно? — предложил Сибелиус. — Может, нам и не нужно искать Скалистый народец?

— Нужно.

Мне показалось, что это сказал Бони. Но, как раз в этот момент, Бони спросил.

— Кто сказал: «Нужно?»

— И ты услышал? — удивленно спросил я.

— И я тоже. — Сибелиус и Лотта, традиционно, сказали это хором.

— Вам нужно встретиться с нами. Коридор пропустил вас. И если вы четвёрка из предсказания, то вы пройдёте. Ищите Ниточный Проход!

Голос звучал прямо у меня в голове, и я по лицам своих товарищей понял, что они тоже слышат эти слова.

— Ясно. Скалистый Народец вышел на связь с нами, — сказал я.  — Ну что же, у нас появилась надежда. Ищем Ниточный Проход.

— Если бы еще знать, как он выглядит.

Ехидный Бонифаций остался верен себе.

Глава 5. Ниточный Проход

Всё, что я узнал от Шестого Мудрейшего и происшедшие события доказывали, что мы именно та четвёрка, о которой говорили руны: нам открылся проход к Зеркальному Кряжу в видении Лотты; мы нашли этот проход наяву; мы прошли коридор (если не считать огненного шара). И, наконец, Скалистый Народец вышел с нами на связь, указав как пройти дальше.

Но и Бонифаций был прав — знать бы, как выглядит Ниточный Проход. С высоты карниза мы его не видели. Впрочем, чтобы найти проход, нужно было еще спуститься со скалы и мы опять применили присоски наследия маголвов. Я подумал: «Как всё в жизни намешано! Живое наследие чуть нас не убило, а мёртвое служит исправно. Может, действительно, всё, что ни делается — к лучшему? Не наткнись мы на уцелевшую за пятьсот лет тварь, не прошли бы сюда».

Очутившись у подножия карниза, я свистнул, чтобы мне спустили верёвку. Сибелиус не заставил себя долго ждать, но верёвка до меня не достала.

— Вот досада! Верёвка короткая оказалась! — Сибелиус рвал и метал, впрочем, и мы тоже.

— Только ты мог взять короткую верёвку.

— Бони, закрой пасть, — я услышал как в перепалку вмешалась Лотта. Только она называла части тела Собакка своими именами: лапы, морда, пасть, и только от Лотты он принимал всё безропотно. — Можно подумать, Сибелиус должен был слетать сюда птичкой и измерить всё, чтобы взять верёвку нужной длины. Лучше думайте, как втянуть присоски обратно, иначе мы останемся на карнизе до Второго Вторжения.

Права Лотта, время идёт, а наша четвёрка застряла здесь из-за присосок наследия! Я с досады швырнул присоски о стену. Я читал, что великие открытия делаются случайно, но всегда думал, что подобные истории лишь красивая сказка для будущих поколений. Теперь я сам стал участником подобного открытия, потому что присоски САМИ ПРИКЛЕИЛИСЬ К СКАЛЕ и (признаюсь, что я открыв рот смотрел на происходящее) САМИ ПОПОЛЗЛИ ПО СКАЛЕ НАВЕРХ. Опомнившись, я крикнул:

— Лотта, принимай присоски.

— Издеваешься? — сверху грозным голосом спросила Лотта.

— Да посмотрите кто-нибудь на склон. Они сами поднимаются к вам.

Три головы с такой быстрой свесились с карниза (я понял, что они и легли на карниз одновременно! Вот что значит слаженность действий!), что Бонифаций и Сибелиус стукнулись этими самыми головами. Потирая виски, кто левый, а кто правый, они с изумлением смотрели, как присоски довольно быстро поднимались по неприступной скале наверх.

— Вот это да! Как они это делают?

Они переговаривались наверху, а я думал о том же самом внизу. Второй спустилась Лотта. Мы снова швырнули присоски, но ... они упали. Они не прилепились!

— В чем дело? — Сибелиус и Бонифаций опять свесились с карниза.

— Присоски не хотят к вам идти, — крикнул я и добавил, обращаясь к Лотте — Думай, почему не сработало на сей раз?

— Слушай, Сим. Мне кажется всё дело в словах. Какие-то слова .... Может быть, наследием командовали, и любая часть его тела тоже ...

— Давай, давай, вспомни. Что ты говорила на карнизе! Лотта, после твоих слов я их бросил о стенку.

— Ну не про пасть Бонифация. Это точно. Сейчас, вспомню... «Втянуть присоски обратно». Вот что я сказала! Ну-ка, попробуй, брось их снова на стену.

И я бросил, и присоски снова поползли наверх, и мы закричали: «Хой-йо», — боевой клич Горячей Роты, и вскоре все мы снова были вместе, но уже внизу.

Неприступные скалы, с которых мы спустились, отделяла от Зеркального Кряжа неширокая долина, как бы разграничительная полоса. Скорее, не полоса, а еще одна довольна большая поляна. Только края скального массива и гор-игл Зеркального Кряжа не смыкались, как можно было ожидать, там был густой туман.

— Посмотрите, туман такой, как я увидела. И у меня было ощущение, что заходить туда нельзя!

Лотта как нельзя вовремя сказала это, потому что проворный Бонифаций уже нёсся к туману. Было забавно наблюдать, как услышав слова Лотты, наш Собакк на полной скорости стал разворачиваться обратно. Однако нужно было искать Ниточный Проход и делать это нужно было визуально, потому что видение Лотты было заблокировано крепко, а Скалистый Народец подсказывать не собирался.

Мы ходили у первого ряда скал-игл, но их подножие смыкалось внизу и это смыкание тянулось вверх насколько нам было видно.

— Может, и нет никакого прохода? — первым не выдержал Бонифаций. — Может, так полезем?

— Куда? — я устало махнул рукой. Ты же видел — тысячи скал и вообще неясно, куда лезть, где они.

— Могли бы сказать, где этот проход начинается, — проворчал Сибелиус, — а может, он в тумане.

— Не может, — вмешалась Лотта. — Туман был в моём видении. Он как блокирующая пленка. И вообще, давайте поедим, отдохнём. Тогда, может, что и сообразим.

Мы развели огонь, поели. Разговаривать не хотелось. Собакк начал чистить своё оружие, гном, взяв с него пример, тоже. Лотта чертила прутиком замысловатые знаки. А я, откинувшись на траву, стал смотреть на небо. Казалось, небо накрывало долину, как крышка. Мало-помалу мой взгляд переместился на скалы-иглы, которые мы исследовали. Бездумно скользил я глазами по блестящим поверхностям. Подножия скал не имели ни одной трещины, ни одной выемки. «Где же Проход?» — думал я, — «Если бы его не было вообще, нам мы не сказали о нём».

В Совете Мудрейших мне ясно сказали, что разумные кристаллы не лгут. Они просто молчат, если не нужно говорить. Сейчас они молчали и я чувствовал, что именно сейчас решается судьба нашего похода. Да, что там похода! Судьба Нашего Мира! Я все-время вспоминал тихие слова Шестого: «Тогда плохо. Великая Мать утратит разум. Эмблема завоюет Наш Мир».

Очевидно ,и Скалистый Народец ничего не мог изменить, не имел права подсказать. Я впервые ясно и отчётливо понял, что такое Судьба. Но осознав это, я понял и другое. Только существо со свободной волей может противостоять Судьбе. И я, Сим, был этим существом. Странно, но именно, поняв это, я одновременно заметил...

Мне показалось, что на высоте примерно трёх ростов Собакка, две скалы имеют не такую гладкую поверхность, как соседние. Нет, они не размыкались, но там ... Как мне объяснить. Будто мастер взял гигантский резец и нанёс на блестящую металлическую поверхность царапины.

Я вскочил на ноги, но царапины исчезли. Я снова лёг. Из этой позиции они стали видны. Я снова вскочил — ничего не видно.

Мои друзья уже поняли, что я что-то заметил. Бросив свои занятия, они напряженно наблюдали за мной. Первым не выдержал самый невыдержанный. Ну да, Бонифаций.

— Сим, ты спятил?

Вопрос был задан, что называется в лоб.

— Послушайте, там что-то такое на скалах. Видите те две скалы?

— Видим, что ничего не видим, — Бонифаций опять выразился изящно и точно.

— Если лечь, то будто на поверхности скал... Впрочем, посмотрите сами.

Должно быть со стороны за нами было наблюдать интересно. По очереди каждый из них стал ложится на то место, где лежал я, а потом они вскакивали и начинали бегать, всматриваясь в скалы повторно.

“Дурдом «Ромашка»,” — пришли мне на память слова, вычитанные из какого-то материала, доставленного с Земли, пока я наблюдал за своими спутниками. Странная ассоциация, но успокаивающая. Значит, я не ошибся.

Наконец, Сибелиус, Лотта и Бонифаций улеглись на поляне вместе.

— Давай, присоединяйся. Стоит там и зубы скалит. — Лотта призывно помахала рукой.

Мы кое-как улеглись, потому что только с отсюда были видны царапины и точки на скалах. Это мы уже все поняли.

— Так, надо лезть наверх в это место. Давай, Бонифаций, ты самый проворный. — распорядился я.

Собакк быстро застегнул ремни с присосками на лапы и полез. Видно, его подстёгивало любопытство, потому что лез он очень быстро, если так можно сказать, стремительно.

Примерно на том уровне, где я (а потом все мы) заметили царапины, наш Бони завис.

— Да, - крикнул он, - здесь поверхность вся испещрена царапинами, но прохода между скалами нет, они по-прежнему сомкнуты.

— Бони, смотри внимательно. Это же не просто так. Тут всё не просто так.

— Эх, надо было тебе лезть. Сим, — высказал своё мнение гном.

— Он проворнее, — ответил я и крикнул Бонифацию:

— Потрогай царапины, кстати, сколько их там и какие они вблизи?

— Они довольно большие, примерно половина гнома.

— А ты меня мерил? — не выдержал Сибелиус.

— Сибелиус, дай ему сказать. Чем же ему ещё мерить? Только нами, — логика Лотты была безупречной и гном замолчал, но громко засопел (признак недовольства у гномов).

— Но что удивительно, их ровно четыре.

— Четыре? Слезай Бонифаций, я сам полезу, — распорядился я.  — Это не просто так, надо эти царапины обследовать мне самому, ведь именно я лёг на ТО САМОЕ МЕСТО.

Бонифаций спустился, а я поднялся. Присоски я попросил на одну руку привязать так, чтобы они не закрывали пальцы. Не очень удобно было подниматься с присоской, прикреплённой к запястью, но зато я смог поводить по царапинам пальцем. Так я обследовал три царапины и добрался до четвёртой, отметив про себя, что все царапины имели разную длину. Три обследованные мною царапины были на ощупь холодноватыми, но когда я прикоснулся к четвертой («В половину моего роста», — отметил я, мой мозг сам фиксировал детали), то она оказалось тёплой! Я даже отдёрнул руку. Потом снова прикоснулся к четвёртой царапине. Верно, в отличие от трёх эта была тёплая. Я неосознанно нажал на царапину пальцем и...

Я уже не висел на скале. Я оказался на узкой тропе, сделанной из такого же материала, что и скалы-иглы. И тропа, что странно в горах, не вилась, а уходила прямо и терялась в перспективе. Была она действительно «Ниточной», потому что мои плечи тёрлись о стенки коридора. Неприятное ощущение, ни развернуться сразу, ни отклониться в сторону, если что, но я кое-как я развернулся, чтобы посмотреть, что там.

Там, откуда я пришёл, тускло мерцали три двери и ярко светилась четвёртая. Завороженно смотрел я на двери разной величины и в моей голове всплывали слова:

«Мощью своею

разумный

похваляться не должен.

С сильными встретясь,

поймёт он,

 что трудно других превзойти».

Создатели Зеркального Кряжа были сильными разумом. Теперь я понял слова Шестого о том, что не мы должны пройти, а Кряж должен нас пропустить.

Глава 6. Куда идти?

Всё, что я узнал про Ниточный Проход, вскоре я рассказывал своим друзьям. Как оказалось, самым трудным было найти Проход и войти внутрь. Выйти оказалось очень легко. Я просто открыл дверь, вышел и оказался на поляне.

Вот именно! Я не повис на скале, я стоял на поляне. Понадобилось пара минут, чтобы и я, и мои друзья осознали это. Я уже стоял рядом с ними, а они всё ещё смотрели на то место, где я был и откуда я исчез. Наконец, Лотта сообразила, что я стою рядом с ними.

— Ты?! Откуда ты взялся?!

Бонифаций и Сибелиус уставились на меня, затем посмотрели на скалу, затем снова на меня. Я продолжал молчать. Но это был не шок. Я просто пытался связать воедино всё, что я узнал за это время.

— Что с тобой? С тобой всё в порядке?

— Да. Сейчас всё расскажу, только ответьте, что видели вы?

Лотта заговорила одна за всех.

— Ты висел на скале, водил пальцами по царапинам, а потом стал таять. Причём таял ты постепенно. Сначала рука, потом плечо, а за ним всё остальное. Мы же кричали тебе. Ты что, ничего не слышал?

— Нет. Неужели, я действительно таял? У меня было ощущение, что я сразу вошёл в Ниточный Проход.

— Ты нашёл его? — они выкрикнули вопрос все вместе. Именно выкрикнули, а не спросили.

— Да. Слушайте. Зеркальный Кряж, действительно, сам решает, кого пропустить.. Четыре царапины разной длины — это не просто так. Это двери, ведущие в Ниточный Проход, но каждому из нас надо найти свою царапину.

— Что значит «свою царапину»? — по брюзгливому тону Бонифация я понял, что он пришёл в своё обычное состояние.

— Это когда дотрагиваешься до царапины и она начинает теплеть. Остальные остаются холодными! Я же говорил, что наша четвёрка собрана не просто так. Мудрейшие явно получили информацию от Плазменного Кристалла!

— А это еще кто? — они снова спросили вместе. Еще немного и мы станем единым целым — будем синхронно говорить, двигаться и думать. Эти мысли заставили меня улыбнуться.

— Ну вот, вместо объяснений — насмешки, — Лотта явно готовилась обидеться.

— Не обижайся, — я погладил подругу по щеке. — Сейчас всё объясню. Уже можно. Кряж пропустил меня и, значит, вас тоже пропустит. Слушайте.

И я рассказал им всё, что узнал от Шестого Мудрейшего. Пока я рассказывал, мои друзья молчали, но лица их выражали всю гамму чувств — от возмущения (почему не сказал сразу?) до удивления (Скалистый Народец — разумные кристаллы?!).

— Ну, что же, — подвела итог Лотта, — лезем наверх. А как быть с присосками? Я так поняла, что бросить их назад невозможно, сразу оказываешься внизу на поляне.

— Это потому, что я шагнул в дверь! Давайте я попробую приоткрыть дверь и выбросить присоски. В крайнем случае, попробуем ещё раз.

Я поднялся первым, вошёл в Ниточный Проход, используя свою царапину, развернулся, подошёл к двери, снял присоски. После этого я чуть-чуть приоткрыл свою дверь. В щель ничего не было видно, только туман, поэтому я просто высунул руку с присосками и разжал пальцы. И стал ждать появления следующего.

Это должна была быть Лотта. Но Лотты всё не было. Однако через какое-то время ярко засветилась вторая дверь! Значит, Лотта тоже прошла, но где же она? Её не было рядом. Я решил крикнуть.

— Лотта, ты где? Я тебя не вижу, только светится вторая дверь.

Я услышал голос Лотты, но он был очень тихим, как будто она шептала.

— Я бы тоже хотела узнать, где ты?

Тут засветилась третья дверь и, одновременно, раздался тихий рёв (именно так, приглушённый, но явно рёв) Сибелиуса.

— Где вы? Чёрт побери, передо мной никого нет, только узкий коридор в скалах.

Наконец-то я сообразил, что происходит. Каждого из нас Зеркальный Кряж пропускал индивидуально. У каждого был свой Ниточный Проход. Увы, мы могли друг друга слышать, но не видеть. А поскольку засветилась четвёртая дверь и Бонифаций также начал задавать вопросы на тему: «Куда все подевались?», то я закричал:

— Сибелиус, Лотта, Бонифаций. Без паники! Зеркальный Кряж открывает для каждого свой проход. Очень разумно с его стороны, так блокируется массовое вторжение.

— С его стороны разумно. А нам что делать? — вопрос явно задал Бонифаций.

— Идти вперёд. У нас всё равно нет другого выхода. Я думаю, что мы все выйдем в одной точке.

— Если только это не ловушка. — голос Лотты мне совсем не понравился, как и то, что она сказала.

— Это не ловушка! Нас ждут впереди. Идите вперёд. Иначе двери за спинами растаяли бы!

Я говорил уверенно, но честно говоря, тоже запаниковал, когда развернувшись, не обнаружил светящихся дверей. Они растаяли. Неужели я ошибся? Неужели Зеркальный Кряж не пропустил нас, а просто поймал в ловушку? Нас замуровали?! И когда мои сердце и голова готовы были лопнуть от напряжения, я услышал (точнее, уловил) слова: «Идите вперёд. Вы снова встретитесь. Я жду вас в Зеркальном Гроте».

— Все слышали? — прокричал я.

— Да, — ответили они дружно, — Мы идём.

И мы пошли. Вперёд. К Зеркальному Гроту.

Глава 7. Плазменный Кристалл

Всё, что мы успели узнать про Зеркальный Кряж, пока шли к Зеркальному Гроту — это то, что обиталище Скалистого Народца может изменять свою структуру. Как только мы начали двигаться вперёд, даже уходящие ввысь стены стали не видны. Всё превратилось в один сплошной туман. Полное впечатление, что идёшь внутри облака. Так иногда случается высоко в горах. Впрочем, это не совсем верно. В облаке можно двигаться в любом направлении, а в Ниточном проходе — нет.

Мы шли, изредка переговариваясь, если так можно назвать крик-вопрос: «Вы здесь?», который время от времени задавал кто-нибудь из нас. Казалось, конца этому не будет. Я даже стал задыхаться и когда желание выбраться из этого облака достигло пика, я вдруг увидел свет.

— Свет?!! — мы завопили, как водится, одновременно. Побежали, очевидно, тоже одновременно, потому что чуть не столкнулись лбами, выскочив прямо в Зеркальном Гроте. Мы будто попали внутрь зеркального шара, абсолютно идеального по своей форме. Было очень красиво, особенно разноцветные блики, отражающиеся везде.

— А откуда льется свет? — Лотта вслух задала вопрос, который у всех вертелся на языке.

— От меня. Это я источник света в недрах Зеркального Кряжа.

Голос был странный. Казалось, заговорил исполинский колокол. Звуки перерастали в слова, слова снова превращались в звуки. Это нужно было слышать, потому что описать это можно только так:

— БУММ (удар колокола, звук нарастает) — От меня (звук затухает) — БУММ (удар колокола, звук нарастает) — Это я источник света (звук затухает) … — БУММ (удар колокола, звук нарастает) — в недрах Зеркального Кряжа (звук затухает).

 — Приветствуем тебя, Плазменный Кристалл. — я старался быть как можно более вежливым, тем более что не имел никакого представления, как разговаривать с главой Скалистого Народца. А он будто прочитав мои мысли …

— Я и читаю мысли. Не нужно говорить вслух. Я не глава, как ты назвал меня, я отец всех кристаллов, обитающих здесь, но меня породила Великая Мать, чтобы через меня передавать свою волю.

— Волю? — Лотта спросила вслух. Мы продолжали говорить вслух, поскольку не имели свойств Плазменного Кристалла, а он отвечал нам мысленно: колокол — БУММ, затем — слова.

— Да, волю планеты, которая разрешает обитать всем вам и нам. Мы порождены, чтобы общаться с вами, потому что когда Великая Мать говорит с вами — вы не слышите. Только некоторые девы могли слышать её, но и они рождались не часто.

— Раз в тысячу лет, — добавил я.

— Да. Раз в тысячу лет. И тогда Великая Мать наделили разумом нас — кристаллы, рождённые в её недрах. Но хватит о нас. Не за этим вы пришли сюда. Что вы знаете о Проклятых Вещах?

— Почти ничего ..., — я запнулся, не зная, как обратиться к Плазменному Кристаллу. Он уловил мои мысли и ответил.

— Обращайтесь ко мне: «Крист». Иногда я сам к себе так обращаюсь.

— Почти ничего, Крист. Только то, что сообщил нам Слим.

— Гном-воспитатель из подземелья. Он был прав, нефритовую статуэтку сделали здесь в Нашем Мире. На Землю она попала позже.

— Но почему именно на Землю? — признаться этот вопрос мучил меня уже давно.. — Почему всё сравнивается с Землёй?

— Хороший вопрос. Ты наконец-то заметил. Пожалуй с этого и нужно начать. Для того, чтобы существовать стабильно достаточно долгое время, всё во Вселенной подчинено закону равновесия. Я повторяю — всё во Вселенной: живое и неживое! Это относится и к планетам, и к планетарным системам. Планетарная система никогда не возникает в одиночку, иначе возникнув, она сразу же начнёт распадаться. Так и наша система. Она уравновешивает (впрочем, верно и наоборот) планетарную систему, которую её обитатели называют Солнечной. А Великая Мать уравновешивает (впрочем, верно и наоборот) планету, которую её обитатели называют Земля. Мы просто симметричны друг другу. Мы не видим друг друга, но все пространственные выходы проходят через обе системы, пронзая их насквозь. Мы называем их порталы. Разница в том, что на Земле всегда остаются молодые цивилизации, а развитые, постигшие вечные законы, уходят к нам через Звёздные порталы. Так пришли к нам с Земли эльфы и народы моря. Вот почему царит у нас гармония, а на Земле продолжается кровавое месиво. Но теперь, после Первого Вторжения, гармония на нашей планете нарушилась. Если произойдёт Второе Вторжение случится самое ужасное.

— Что? — мы выдохнули этот вопрос одновременно.

— Великая Мать утратит разум. — печально прогудел Крист.

— Великая Мать утратит разум?

— Да, и мы тоже, и другие обитатели Нашего Мира. А зло будет прорываться дальше, используя, как порталы, додекаэдры памяти. Впрочем, про додекаэдры вы уже знаете.

Мы замолчали. Молчал и Крист. Мне стало страшно. Впервые с момента моего рождения. Наверное, остальные испытывали те же чувства, потому что Лотта крикнула?

— Но почему? Почему?

— Потому что виной всему Гибельная Вещь, сделанная третьим мастером — нефритовая статуэтка. Все три Гибельные Вещи были сделаны из одного и того же нефрита, взятого из пласта, который тянется из недр Гномьего Кряжа в недра Зеркального Кряжа. Он обладает особыми магическими свойствами, поэтому все эти вещи обладали большой магической силой. И они могли служить добру, но их делали гномы, возжелавшие стать Властителями мира. Так чудесные вещи превратились в Гибельные Вещи, потому что в них было заложено зло. Первые две вещи, как вы знаете, уничтожили сами Старейшины гномов, а мастеров выслали через порталы. Естественно, они попали на Землю. До высылки мастеров на Земле гномов не было. С Третьим мастером было сложнее. Он знал о том, что сделал Гибельную Вещь. Правда, всех свойств статуэтки и он не знал, но о том, что Старейшины примут меры — знал. Поэтому он поспешил исчезнуть сам. Через портал высылки на Землю. Слим не знал о его существовании. Об этом портале знали только Старейшины гномов, а они все погибли.

— Выходит, третий гном, нерадивый мастер, очутился на Земле?  — спросил Сибелиус. Рассказ Криста его особенно опечалил.

— Да. Именно на Земле статуэтка стала проявлять себя. Напитавшись аурой крови, которая царила везде на Земле, статуэтка приобрела два свойства: останавливать любую войну и переходить из рук в руки по собственному желанию. Так она попала к Хуан-ди и остановила междоусобицу в Древнем Китае.

— Но это же хорошо! — воскликнул я.

— Хорошо, — согласился Крист. — Но когда аура крови слабела, артефакт начинал внушать окружающим мысль о новой войне. И война начиналась!

— Так значит ..., — мы переглянулись.

— Да, Первое Вторжение вызвал артефакт. В Нашем Мире нет ауры крови, но есть большая магическая сила. Хаос вторгся к нам в виде Эмблемы с маголвами.

— А Мавка знает об этом? — спросил я.

— Нет, но догадывается. Артефакт протащил его по всей длине пласта стремительно, но я почувствовал его мысли. Мавка застрял. Он застрял в Радужном Замке. Именно туда ведёт Центральная Тропа, в пространственно-временной коллапс.

— Что? — мы снова переглянулись, но уже с недоумением. Что такое «пространственно-временной коллапс», не знал даже я.

— Сейчас объясню. Вы за этим сюда и пришли, чтобы получить ответ на вопросы и попасть в Радужный Замок.

— Кстати, почему именно мы? — снова спросил я.

— Вы не просто четвёрка, вы симметричное подобие (как в пространстве, так и во времени) тех, кто остановил Первое Вторжение. Надпись на камне сделали мы, разумные кристаллы. Ди и сам камень на этом месте вырастили мы. Камень — это первый тест на нужную четвёрку. Неплохо и то, что Скалистые Пустоши стали непроходимыми, хотя и по вине Первого Вторжения. Любопытные отсеивались сразу. Вы первые, кто вчетвером (Крист выделил эту фразу, БУММ прозвучало особенно внушительно) прошёл мимо камня. Когда вы свернули на Правую Тропу, стало ясно, что именно вас мы так долго ждали. Тогда я связался с Мудрейшими и предупредил, что вы скоро будете на Совете.

— Откуда вы это знали?

— Вы же прошли. Дальше просто — мы знали о гномах, предполагали, что вы поможете им разблокировать порталы. Сами гномы не смогли бы их запустить, даже пробившись к ним. Они не имели нужных знаний, а Слим тоже не всё знал, хотя и думал, что знает. Ведь всё так и произошло?

— Да, — согласился я. — А если бы не получилось?

— Вы не прошли бы дальше Блокирующего Камня. Вас отбросило бы назад со страшной силой. Так уже было один раз. Это была не та четвёрка. А вы та. И доказательством тому служит наш разговор. Зеркальный Кряж — это не Блокирующий Камень. Тут всё гораздо сложнее устроено. Блокирующий Камень отбрасывает, а Зеркальный Кряж уничтожает.

Мы переглянулись в третий раз. Одна и та же мысль в разных вариациях промелькнула в наших головах: «Значит, Совет послал нас на верную смерть?».

— Не думайте глупостей! Совет предупреждал вас о смерти. Да и спасал, как мог. Если бы не их карта, вы бы не дошли до камня. А теперь о главном. Вам надо найти Мавку.

Мы опять переглянулись. Крист даже засмеялся, во всяком случае его равномерное БУММ-БУММ, мы приняли за смех.

— Хватит крутит головами, а то отвалятся. У нас мало времени, потому что подходит время прилёта драккаров. Не переглядывайтесь, а слушайте. Не драконы, а драккары. Они похожи на драконов, но меньше, с одной головой, у них красивая разноцветная окраска и они имеют сумку на брюхе для переноса. Драккары служат нам. Они дети Великой Матери, первые разумные существа Нашего Мира. Сейчас они перешли в состояние невидимости. Так им легче служить нам и жить в этом мире. Они, как и драконы, космические странники. Но обладают еще двумя особенностями — могут мгновенно перемещаться во времени и пространстве и выбирают себе переносимых сами, на основании совмещения энергий. Мне уже дали знать — четыре драккара выбрали вас и сейчас они будут здесь. Они доставят вас к Радужному Замку. Вы должны найти в замке Мавку и рассказать ему про артефакт всё!

— А если мы пропадём в этом Радужном Замке? — проворчал Бонифаций.

— Не пропадёте. Раз Зеркальный Кряж вас пропустил, значит, ваша четвёрка сохранит стабильность и там. Помните, Мавка должен отдать артефакт добровольно. Только тогда удастся остановить Второе Вторжение. Артефакт вернулся к себе домой и вторую Эмблему уничтожать не будет: и потому, что попробовал силу на первой Эмблеме и, главное, потому, что теперь жаждет крови. А теперь, гном и Собакк, прижмитесь к стене Грота. Он хоть и велик, но может вместить только двух драккаров за один раз. Первыми улетят Сим и Лотта.

Сибелиус и Бони едва успели вжаться в зеркальную стенку, как в Гроте появились драккары: мой жёлто-зелёный и розовый Лотты. Впрочем, не розовый, а розовая. Иначе зачем это на её хвосте красовался бантик? Драккары стояли тесно, прижавшись крыльями друг к другу.

— Как же мы полетим? — подумал я. Крист отозвался немедленно.

— Не полетите, а переместитесь. Крылья они применяют, только когда парят в межзвёздных потоках. Слушайте меня. Встаньте на кончик хвоста драккара. Драккар сам опустит вас в сумку. Вам в космос не лететь, так что герметичности не будет. Когда появитесь на поляне, ждите. Драккар снова опустит в сумку кончик хвоста. Тогда и хватайтесь. Если Мавка ДОБРОВОЛЬНО передаст вам артефакт, то мы почувствуем это по энергетическому выбросу и драккары заберут вас оттуда. Удачи. Я, Крист, хочу остаться разумным Плазменным Кристаллом.